В Приморском крае заводов с серийным производством в те годы не было, поэтому производственная практика у нас была на ВАЗе, КАМАЗе, ЗИЛе, еще в Гатчине, Коврове, Ульяновске. Мы, преподаватели, выезжали с группой студентов и там помогали им собрать материал на курсовой или дипломный проект. Нужно было и просто за ними следить, чтобы не случилось какого-нибудь ЧП.
Так вот, в 1983 году летом я привезла 22 студента на КАМАЗ. 12 своих, обучавшихся по специальности «Технология машиностроения» и 10 – с соседней кафедры «Подъемно-транспортные машины».
Практика наша проходила на заводе, где идет окончательная сборка. На автоматических линиях изготавливаются все детали, а затем осуществляется их сборка.
Сборка осуществляется без подборок и пригонок: любая деталь с конвейера должна состыковаться с другой, наугад взятой деталью с другого конвейера.
И вдруг сбой: не все подшипники стыкуются с валом, входящим в сборку карданного вала. Стали искать причину. И нашли!
Ступень вала под подшипник имеет допуск 30 микрометров, т.е. ее размеры могут находиться в диапазоне от 50,00 до 50,03 мм.
Построить точную математическую модель процесса резания довольно сложно: параметры резцов колеблются в небольших пределах, материал, из которого изготавливается валик тоже имеет разброс характеристик. Поэтому для контроля за соблюдением размера в линию был встроен лазерный интеферометр. Работа у него простая: луч падает на вышедшую со станка ступень, отражается и попадает приемник, где анализируется сигнал. Погрешность этого измерения – 2 мкм. Поэтому линию настраивают на выдерживание размера от 50,002 до 50,028 мкм. Вот в этом «коридоре» в 26 мкм. и работает технолог. Он должны подобрать такие параметры, чтобы в процессе резания размер не выскочил за установленные пределы На картинке показан узенький "коридорчик", в котором нужно удерживать инструмент в процессе резания.
Конвейер останавливают на 10 минут через каждые полчаса, за это время все, кто стоит на операциях, бегут и доделывают то, что не успели. Например, мой студент сидел на операции прикручивания крышки к кардану. Каждые 2 минуты кардан уходит на следующую операцию, а к работник подходит следующий. Студент не успевал прикрутить все болты, а те, что не затянул, отмечал мелом. Во время остановки бежал и докручивал все, что не успел.
А вот станок, что точил точные шейки вала, останавливался по сигналу от интерферометра. Как только размер выскочит из заданного коридора – стоп машина.
Останавливаются и станки на предыдущих, и на последующих операциях. Сбивается такт конвейера. К станку бегут наладчики, меняют резцы, или смещают их в державке. Настраиваться на ловлю микронов – трудная задача, они ее делают медленно. При этом летит план у всех, наладчиков обзывают.
Наладчики – элита рабочего класса, их обучают дольше, заработная плата у них выше. А обзывают их работяги, выполняющие простые операции, их на КАМАЗ набирали из колхозов, горных аулов.
Однажды наладчики устали от постоянных упреков и матов, отсоединили лазерный интерферометр. И стали делать подналадки в те 10 минут, что останавливается конвейер, а все остальное время за размерами никто не следил.
Вылезло все это через несколько смен, когда кончился задел валов, изготовленных на станке без «модернизации» с отключением интерферометра.
Пришлось снимать действительные размеры у всех валов, у всех подшипников, разбивать их на группы и производить селективную сборку. А на это потребовалось потратить несколько рабочих смен. Кстати, потом и при ремонте может вылезти эта проблема с размером. Но … КАМАЗ не делает ремонты – только ремкомплекты готовит.
А почему я вдруг вспомнила эту ситуацию? :
Прочитала в новостной ленте что Лукашенко сказал, мол, российские тесты на коронавирус «ни к черту», потому что они ловят вирусы, а вот китайские – хорошие, т.к. вирусы не ловят. Дескать, по китайским тестам мы вылечили больных, их можно гнать на работу, в трудовые коллективы, а по российским, увы, их нужно отправлять на карантин и давать больничные.
Конечно же, такой подход даст всплески заболеваемости, но это будет ПОТОМ.
