Битва за правый руль. Все правители Росси делают это.
Ещё в начале 1993 года премьер-министр ельцинского кабинета Черномырдин, известный чеканными перлами вроде «Правительство – не тот орган, где можно только языком!», решил запретить правый руль. В постановлении правительства «О мерах по обеспечению безопасности дорожного движения» недрогнувшей рукой прописали запрет на регистрацию праворульных автомобилей в России с июля 1993 года. А с 1995 года – и на эксплуатацию. Дальневосточный автобизнес тогда только набирал обороты. «Японки» в приморском автопарке составляли 21%, но эта доля стремительно росла. В адрес президента Ельцина, премьера Черномырдина, председателя ещё не расстрелянного Верховного совета Хасбулатова улетела телеграмма от моментально сорганизовавшейся приморской общественности: «Необдуманное решение правительства ущемляет конституционные права граждан, влечёт за собой дестабилизацию обстановки и ещё большее обнищание трудящихся…». По легенде, тогда-то и появился знаменитый афоризм: «Запретите правый руль – и получите Дальневосточную республику». Сегодня прозвучит фантастически, но президент пошёл навстречу и отменил «антинародное постановление». Это были времена, когда неистовый мэр Черепков мог отменить через суд решение того же Ельцина о своём отстранении…
После первой пристрелки началась настоящая борьба. Подержанные «японки», подобно чингисхановым ордам, наступали с востока. Увидев, что джинна в бутылку просто так не загнать, власть решила выдавливать правый руль по капле. Психиатры зафиксировали появление на Дальнем Востоке особой локальной фобии – «боязни запрета правого руля». Соответствующий слух овладевал массами каждый год. Если кому-то эти слухи и были выгодны, так это автобизнесменам, у которых взлетали объёмы продаж: «пока не началось», все спешили приобрести свежую машинку, чтобы её хватило надолго.
Но вот в какой-то момент слухи начали сбываться. В 2002 году резко выросли ввозные пошлины на подержанные иномарки, а их «проходной» возраст ограничили семью годами. Отвечая на вопросы журналистов на владивостокском Морвокзале, тогдашний министр Клебанов не стал увиливать, а намекнул на скорый запрет правого руля: «Мы должны дать правовое основание наличию правого руля до какого-то определённого времени». Правда, оговорился: «Определённое время может наступить только тогда, когда… правительство сможет эффективно предложить что-то другое».
В ответ на принятые меры в Приморье изобрели «конструкторы» – машины, которые ввозили по частям, обходя тем самым огромные пошлины. Одновременно окрепло движение защитников правого руля. Последний стал катализатором зарождения в регионе гражданского общества. Председатель Ассоциации российских автопроизводителей Левичев заявил что эксплуатацию праворулек пора запретить, как это уже сделано в столь образцовых странах, как Индия, Китай и Туркменистан. Тогда же, в 2005-м, российское правительство анонсировало трёхлетний план развития отечественного автопрома – со всеми, как говорится, вытекающими. «Правый руль запретить невозможно, потому что цена вопроса – потеря Дальнего Востока и Восточной Сибири», – заметил тогда защитник прав автомобилистов депутат Госдумы Похмелкин. Возникло всероссийское движение «Свобода выбора». Всякое действие порождает противодействие: пока в Приморье протестующие разъезжали по дорогам с лозунгами «Хороший руль левым не назовут», «Наше дело правое» и «Жена должна быть русской, а машина – японской», на волжских автозаводах проходили противоположные по пафосу собрания – с лозунгами «Купил “японку” – продал Россию», «Левый руль ближе к сердцу» и «Купил сегодня правый руль, а завтра родину предашь, куркуль!».
Запрет правого руля из плана развития автопрома исключили, но тут погиб в ДТП губернатор Алтайского края актёр Михаил Евдокимов. Губернаторский «мерседес», летевший на запредельной скорости от Бийска к Барнаулу, попытался обогнать по встречке «тойоту-спринтер-марино» Олега Щербинского, уже начавшую левый поворот. В ДТП сначала обвинили Щербинского, и приговорили к четырём годам, но после волны общественного протеста освободили, признав невиновным. Тем не менее вновь пошли разговоры о запрете правого руля. Не остался в стороне даже президент, который, впрочем, высказался обтекаемо: «…Вы знаете об этой ужасной трагедии, которая произошла на Алтае… Кстати говоря, в ДТП участвовала машина с правым рулём. И водитель, он просто даже ничего не успел заметить из того, что произошло, практически ничего не видел с правым рулём».
Шеф ГАИ Кирьянов и сенатор Федоров в 2006 году выступили с инициативой запретить правый руль, рассказав стране, что от таких машин много аварий. Но им представили статистику по аварийности в почти сплошь праворульном Дальневосточном регионе. К своей чести мужики признали, что причинами аварий являются не расположение баранки, а нарушения ПДД (гонки, пьянки, встречка…). И аварийность на Дальнем Востоке оказалась несколько ниже, чем в центральных регионах России.
К тому времени стало ясно, что правый руль – категория политическая, а значит, подходящая для использования в PR-целях. К осени 2006 года, когда приблизились очередные выборы в приморское Законодательное собрание, защита правого руля – чуть ли не единственной безусловной ценности для приморцев – стала ходовой картой в PR-борьбе. Редкий местный политик не добавлял к привычному винегрету из «динамичного экономического развития» и «эффективного социального обеспечения» клятву до последней капли бензина отстаивать в битве с Москвой наши автомобильные интересы. Кандидаты в депутаты Госдумы Семигин, Жириновский свою агитацию на Дальнем Востоке тоже строили на теме правого руля.
Вопрос о том, почему Москва столь регулярно и энергично выступала против правого руля, не так прост. Сначала формальной мотивацией выступала забота о безопасности дорожного движения, хотя статистика показывала, что на Дальнем Востоке ситуация с аварийностью не хуже и даже несколько лучше, чем в среднем по России. Потом общим местом стал тезис о стремлении избавить отечественный автопром, включая собранные в стране «отвёрточным» способом иномарки, от конкуренции. Хотя от ввезённой машины государство получало, пожалуй, не меньше, чем от произведённой: пошлины, рабочие места, налоги…
Борьба с инакомыслием – вот что стало подспудным, даже если неосознанным мотивом атак Кремля на правый руль. Он стал ересью новейшего времени, символом противостояния метрополии и заброшенной дальневосточной провинции. В нём усмотрели сепаратистскую угрозу и стали выдавливать с истинно религиозным фанатизмом.
В 2008 году Москва пошла на новый штурм праворульной крепости. В октябре взялись за «конструкторы», подняв пошлины на ввоз кузовов. В декабре объявили о повышении пошлин на импорт всех подержанных иномарок и уменьшении их проходного возраста с семи до пяти лет.
Во Владивостоке началась серия непрекращающихся протестов, автопробегов, митингов. Автомобилисты перекрыли главный путепровод города. Потом отправились за город и блокировали подъезды к аэропорту. От холода восставшие спасались кострами из автомобильных покрышек. Наиболее горячие головы предлагали перекрыть Транссиб, приварив «жигуль» к рельсам. В городе распространялись «инструкции городских партизан»: как одеваться на акцию протеста, что брать с собой, как вести себя с милицией… Кульминацией стало воскресенье 21 декабря 2008 года – хоровод вокруг новогодней ёлки, который разогнал милицейский спецотряд «Зубр», специально переброшенный на самолётах из-под Москвы. Позже почётный гражданин и уроженец Владивостока, спикер Госдумы Грызлов так прокомментирует этот памятный день: «Если мы говорим о том, что пострадают 500 человек, которые наживаются на перепродаже автомобилей, приобретаемых в Японии, ну, значит, они должны теперь заняться более нужным для народа бизнесом».
Казалось, что под свист омоновских дубинок корчится в конвульсиях Великая Праворульная Эпоха. Наступивший новый год ожидаемо стал провальным для автобизнеса. Если в пиковом 2008 году на Дальний Восток ввезли более полумиллиона иномарок, то в 2009-м – всего 80 тысяч. Однако уже начиная с 2010-го рынок стал восстанавливаться, взяв в 2012 году 250-тысячный барьер. Стихийный, часто «серый», а то и прямо криминализованный, но в полном смысле слова народный бизнес демонстрировал кошачью живучесть.
Неочевидных следствий протеста 2008 года по крайней мере два. Может быть, именно тогда центральная власть чётко осознала: депрессивный Дальний Восток нельзя бросать на произвол. И вот начались саммиты АТЭС, стройки мостов, Восточные форумы… Второе следствие – несколько участников уличных протестов стали городскими или краевыми депутатами. . В 2014 году ввоз автомобилей упал по сравнению с предыдущим годом на 30%. Начальник Дальневосточного таможенного управления Сергей Пашко сообщил: «Мы недобрали 11 млрд рублей… Это платежи, которые шли в федеральный бюджет».
Потом были придуманы еще уловки: не ставить на учет иномарки без обязательной – и, естественно, далеко не бесплатной – установке на машины кнопки вызова экстренных служб «ЭРА-ГЛОНАСС». А потом выдвинуты претензии к фарам праворулек. Они у настоящих «японок» настроены таким образом, что светят на японскую обочину и, соответственно, на российскую встречку. Уже озвучена сумма в 50 тысяч рублей – столько якобы будет стоить замена фар на европейские в сертифицированной лаборатории. Но многолетний опыт подсказывает: как-нибудь прорвёмся. «Правильные» машины, вероятно, снова несколько подрастут в цене, но, так или иначе, неприступная владивостокская праворульная крепость держится. А пока не потеряно всё – не потеряно ничего.
Владивосток — самый праворульный город России. Зарегистрировано 256 тыс. праворульных машин при количестве жителей 600 тыс.
Из документального романа Василия Авченко «Правый руль»
Завтра расскажу о борьбе Путина с правым рулем.